Максим Яценко – основатель Украинского Центра Стратегических Решений и Академии политических технологий. Разработчик успешных start-up и руководитель избирательных кампаний разного уровня. Это практически вся информация, которая есть в открытых источниках. В профессиональных кругах с Максимом Яценко связывают победные избирательные компании самого высокого уровня. Именно он причастен к созданию образов многих политиков и политических брендов. О брендах в украинской политике мы с ним и поговорим.
B.S.: Максим, в Украине много лет обсуждали, что партии создаются под политиков. Тенденция сохраняется? Что важнее сейчас: партийный бренд или бренд личности?
М.Я.: Начнем с того, что у нас нет ни того, ни другого. Личностями-брендами отчасти можно считать Тимошенко и Ляшко. Все остальные – просто известные люди. Ведь бренд, это не просто публичность политика, его лицо в телевизоре или в газете. Это и все, что его окружает. То есть, целая система, где все детали продуманы и должны работать на образ: начиная от помощника, пресс-секретаря и заканчивая стилем поведения политика, манерой общения и так далее. Что касается партий, то здесь мы можем говорить не просто об отсутствии бренда. У нас масса партий лидерского типа, но практически нет партий идеологических: социалисты давно исчезли, коммунисты – вне игры, осталась одна «Свобода». При этом, идеология – это как раз то, что сейчас нужно. Это то, что может объединить людей и страну, задать понятный вектор. Сегодня же у нас нет конкретной позиции. Чтобы сдвинуться с места, начать выбираться из руины, Украине нужна миссия: понимание того, кто мы, и куда идем. Нужен идеологический бренд.
B.S.: Если есть такая необходимость, то как это сделать?
М.Я.: В том то и дело, что запроса у общества нет. Мы традиционно хотим получить лидера, такого себе царя, который придет и всех осчастливит. Нет запроса на развитие, на общий вектор. Чтобы он появился, нужен качественно другой подход, самоуважение, самосознание. Наша образовательная система мало изменилась со времен СССР. Да, она всегда давала знания, но при этом планомерно уничтожала чувство личной ответственности. На выходе получаются отличные специалисты и одновременно люди системы, люди-винтики. Поэтому сейчас такая растерянность в обществе, такое бросание в крайности.
Повторюсь, для начала нам нужно разобраться с собой и со своим местом в современном мире – а дальше направить все силы на развитие. Наш бич – это оторванность от мировых процессов. Мы любим цитировать Тараса Шевченко, по поводу того, что «І чужому научайтесь, й свого не цурайтесь…». При этом, на практике закрываемся от новых знаний и технологий, игнорируем мировые процессы.
Со стороны может показаться, что нам нравится вариться в своем отдельном котле, бесконечно отвечая на давно неактуальные для всего мира вызовы и проблемы, бесконечно деля собственность и остатки технологически устаревшей промышленности.
B.S.: Так может нужно «взрастить» политическую элиту, как аристократов в свое время готовили с младенчества?
М.Я.: «Взращиванием» политической элиты сегодня занимаются олигархи. У них есть и желание и возможности. Другое дело, что такой процесс не учитывает интересы украинцев. И, если смотреть логически, то и не должен учитывать. Повторюсь, не нужно ждать доброго царя, хорошего олигарха или пока кто-то нам «взрастит» нового политика. Пока люди голосуют за «гречку» – им будут предлагать «гречку», появится другой запрос – появятся другие кандидаты.
B.S.: Почему так получается? Мы сами создаем запрос, сами голосуем и потом каждый раз недовольны своим выбором.
М.Я.: По поводу того, что «мы сами создаем запрос» – это и так, и не так. Работа с общественным мнением, усилия, направленные на то, чтобы интерес к тому или другому политическому проекту появился – это целая индустрия.
Манипулятивные технологии есть, никто не будет этого отрицать. И если олигархия «взращивает», как мы говорим, какого-то политика, то и общественный запрос под этот проект она будет формировать. Другое дело, что манипулятивные технологии существуют во всем мире, и в Штатах и в Европе – везде, где есть демократия. Просто гражданин США не будет голосовать за условную гречку, а гражданин Украины на это соглашается.
Кроме того, в США и во многих других странах на избирательную кампанию кандидата сбрасываются всем миром, потому что хотят что-то изменить. И люди потом спросят за результат с этого кандидата. У нас же цель не изменить, а заработать на избирательной кампании. И еще один важный момент. Кто у нас ходит голосовать? Это преимущественно люди в возрасте, им, как правило, за 50. Давайте посмотрим на ситуацию реально – как эти люди живут? В каком они находятся материальном положении? Можем ли мы всерьез обвинять их за то, что они голосуют за «выгоду здесь и сейчас»? Пресловутая «гречка» – это подачки, крохи, и они сами это понимают. Но когда приходит время, люди хотят получить хоть что-то, вместо варианта «совсем ничего».
B.S.: А где тогда молодежь? Ведь она должна быть наиболее заинтересована в изменениях.
М.Я.: Молодежь почти не ходит на выборы. Это еще одна «традиция». В каждой избирательной кампании есть кандидаты, которые работают на молодежь, но ни один еще не прошел. Молодежь считает, что все уже решено без них, поэтому нет смысла даже идти голосовать. Как только молодежь активизируется, появится соответствующий кандидат. Перед каждыми выборами проводятся социологические исследования. Результаты одни и те же: «хотим гречки». Зачем тогда напрягаться кандидатам? Отсюда и популизм.
B.S.: Ну да, они и потом не напрягаются.
М.Я.: А зачем, если с них никто не спрашивает? Ну, ругают на кухне, и что дальше? Два раза выходили на Майдан… Я не сравниваю нынешнюю власть и предыдущую, но главное осталось неизменным: нет понимания, что народ – это заказчик и нанимает власть на работу.
B.S.: Вернемся к брендам в политике. Мне кажется, на разных уровнях все же разные приоритеты. На районном уровне важна личность. Ведь там с каждым избирателем можно и нужно встретиться лично. А в столице важна партийная принадлежность.
М.Я.: Личность везде важна. Люди хотят видеть кандидата. Если кандидат не выходит в люди – это действительно проблема для политтехнолога. Без этого кампанию сделать сложно. Но и партийный бренд не менее важен. Часто, если кандидаты сами не дотягивают, партийные бренды «доращивают» рейтинги.
B.S.: Можно ли использовать коммерческие инструменты в политике?
М.Я.: Не всегда они работают. Могу привести пример Ирины Хакамады. Как то она рассказывала, что решила провести эксперимент и заказала разработку своего бренда для победы на выборах у известных маркетологов, кажется, у «Coca-Cola». Провели исследование. В итоге она получила такой «победный образ»: одинокая женщина с ребенком на руках, у которой муж где-то потерялся, а она чуть ли не ходит по улицам с протянутой рукой. Как-то так…
Инструменты в политике и в коммерческом секторе похожи, даже одинаковы, но ситуации разные, и использовать их нужно иначе. При этом точно другая динамика. В избирательных компаниях всегда присутствует дефицит времени, а в коммерческих проектах – время – это основной ресурс, можно планировать на год-два-пятнадцать.
B.S.: В тех же США, например, избирательная кампания длится 2 года. А в Украине она начинается за три месяца до выборов. Почему так?
М.Я.: А зачем платить больше, если у людей память все равно короткая? Можно четыре года заниматься чем угодно, а потом три месяца активно поработать с избирателем. Потому что, повторюсь, люди хотят выгоду здесь и сейчас. Впрочем, ситуация в стране меняется. Все-таки коктейли Молотова сделали свое дело. Но нужно понимать, что человек – это такое существо, которое всегда стремится вернуться в привычную для себя старую колею. У каждого нового руководства сначала много задора, а потом оно теряет интерес. С этой точки зрения, частая смена руководства, чтобы не засиживалось – штука полезна. В Германии в свое время правительство менялось 37 раз, пока вышли на нужный стране уровень управления.
B.S.: Почему в последнее время почти нет удачных предвыборных кампаний?
М.Я.: Рейтинги упали у всех. Такого еще не было. Сегодня доверие к армии и, например, к полиции выше, чем к политикам. Коррупция – огромнейшая проблема. Последние скандалы с оффшорами подкосили эти рейтинги еще больше. Да, можно все как-то объяснять и оправдывать. Но если реально хочешь что-то изменить в своей стране – покажи пример. Плати налоги в своей стране. Если есть настоящее желание, все можно сделать. Вот как с полицией получилось: несколько месяцев потерпели, не брали взятки, и все привыкли, что их не надо давать.
B.S.: Как думаете, перевыборы будут в ближайшее время?
М.Я.: Думаю да. Это просто необходимо. Сегодня украинские избиратели говорят политикам: «Мы вам не доверяем». А политические лидеры: «Извините, ребята, работаем как получается. И к тому же у нас война, так что ничего менять не будем». С народом не считаются, и даже не думают, что нужно считаться. Мол, пусть все будет так, как есть, придут выборы – разберемся. При этом, по идее, власть и политические партии не могут и, в адекватной демократической системе – не должны существовать без кредита доверия избирателей. И мы все равно, рано или поздно, должны прийти к этой ситуации.
Беседовала Ирина Наконечная